Учитель вовсе не был удивлен этой вестью.
- Ты уверен, что это не ветер? - все так же, словно без особого интереса спросил он.
Мальчишка коротко кивнул. И протянул Учителю две фигурки. Глиняную и бронзовую.
Учитель повертел их в руках, рассматривая то так, то этак древних богов Пестрой Веры. Глиняного - Саута-Боро - Скупого Бога Исцеления и бронзового Нет-ин-Тана - Неверного Бога Потерь.
Потом кивнул мальчишке.
- Присматривай и дальше за богами, Сонни. И помни, что молчание - золото.
Боев вошел, точнее, влетел в прокуренный объем комнатушки, в которой мирно дремал его напарник, с таким видом, словно намеревался заорать что-то в духе: «Рота - подъем!!!» или «Дежурное отделение - на выезд!!!» - но не смог набрать в легкие необходимого количества воздуха. Слишком много в воздухе этом скопилось табачного дыма, аромата поджарки из паприки, чесночного духа, крепкой, бодрящей эманации ожидающих стирки носков и бог ведает чего еще. В общем - всех тех летучих субстанций, что составляют внутреннюю газовую среду однокомнатного домика в дешевом кемпинге после недельного проживания в домике том двух временно холостых командировочных. Дыхание прогулявшегося по утренней свежести майора криминальной полиции Колонии Святой Анны перехватило, и, вместо того чтобы выдать на-гора некую взволновавшую его новость, он зашелся глухим, перхающим кашлем.
Захаров, бессильно распластанный на лежанке, меланхолично, но с искренним сочувствием смотрел на мучения старшего по чину.
- Достала меня здешняя погодка, - сообщил он временно лишившемуся дара речи коллеге. - Поутру - колотун жуткий, а днем - вот увидишь - сущее пекло будет. Какой дурак додумался Джей этот колонизировать?
Поскольку на разговор о погоде Боев реагировал только выпучиванием глаз и трясением руками, Александр решил озаботиться конкретикой происходящего.
- Что с тобой, Мирчо? У тебя такой вид, словно за тобой черти на лягушках гонялись. На больших таких, рогатых лягушках, - мечтательно добавил он, должно быть, очарованный прелестью картины, рожденной его воображением. - Нельзя же, в самом деле, вламываться вот так…
- Без стука, что ли, прикажете не входить, лейтенант Захаров?! - раздраженно выдавил Мирчо - сквозь кашель и перханье. - Где тут у нас вода была? Ты б окошко отворил, что ли.
- Ты как раз со стуком вошел, майор, - укоризненно отозвался Захаров, указывая глазами на перевернутую не глянувшим вовремя под ноги приятелем табуреточку. - С очень большим стуком… Воду я за ночь выпил, но в холодильнике должно оставаться пиво. Хоть что-то здесь делают по-человечески…
Обнаруженная в крохотном «Филипсе» банка «Тройного-золотого» несколько смягчила настроение Мирчо. Сделав из нее пару основательных глотков, он с удовлетворением потряс головой и осведомился:
- Это ты про холодильники?
- Это я про пиво, - уточнил Захаров. - Пиво здесь что надо. А окно открывать здесь рискованно - какая-то местная мошка… Нет-нет, да и залетит. Кусать не кусает, правда, но на нервы действует… Кстати, о нервах - ты чего это сегодня такой? Как с цепи сорвавшийся…
- Сейчас и ты, Саша, у меня с нее соскочишь - с цепи этой, - заверил его Боев. - Ты как лежишь - хорошо? С койки не грянешься? И под ноги смотри, когда вскакивать будешь - понаставлено тут всякого…
Это предуведомление не оказало на лейтенанта Захарова ровным счетом никакого действия. Он продолжал пребывать в позе полного отдохновения.
Мирчо еще раз приложился к «Тройному-золотому», вздохнул с окончательным облегчением и повернулся к Захарову
- За мной гонялись не черти, Саша… За мной все утро гонялся майор Сфорци… А я - за ним. Надеюсь, майор тебе запомнился еще с первой встречи…
- Серьезный мужчина… - согласился Захаров. - Но это работа у него такая - за нами присматривать, пока мы здесь транзитом кукуем… Бьюсь об заклад, он тебе сообщил, что «Эвклид» отказался брать на борт попутных командированных, потому куковать нам тут еще невесть сколько. А перевод командировочных…
- Насчет «Эвклида» ты, можно сказать, угадал, - оборвал ход его рассуждений Боев. - Но не в «Эвклиде» дело. Как ты думаешь, Саша, кого вот уже вторые сутки пасут по столице Республики здешние Пинкертоны?
Захаров уныло зевнул.
- Кого-кого… Да не иначе как всеми нами любимого Чудина Николая Николаевича, - скучным голосом произнес он. - По кличке Затейник…
Боев чуть не подпрыгнул на месте.
- Так ты уже в курсе?! Сфорци и сюда звонил?
Тут уж подскочить пришлось лейтенанту Захарову. Причем - ударом. Сразу из позы расслабленного сибарита - в боевую стойку. Загодя сделанное ему коллегой предупреждение о «всяком тут понаставленном» пропало втуне - давешняя табуреточка, так и не успевшая скрыться в более безопасном месте, запуталась в длинных ногах лейтенанта и отправила его в полет в направлении северо-западного угла кемпингового домишки. Скромные габариты помещения и вовремя подставленная рука коллеги сделали этот полет достаточно коротким.
- Что?! Действительно?!! - ошалело спросил Захаров, сидя на полу и потирая ссадину на скуле. - Это что - шутки у тебя такие, Мирчо?! Этого просто не может быть!
- Может, Саша, может… - усмехнулся Боев, подхватывая его под локоть. - Сейчас живо приходи в форму и - в комиссариат! Не забудь «пушку» прихватить - скорее всего, сейчас и брать будем голубя нашего. Альдо уже в машине ждет. Быстро! Скачками!
Альдо Сфорци поджидал обоих эмиссаров криминальной полиции Колонии Святой Анны отнюдь не в полном одиночестве. Вместе с ним в прохладном салоне «мерседеса», числящегося за центральным комиссариатом, находился сухощавый тип с лицом, взятым напрокат из полицейского сериала, - мужественным и слегка поношенным.